…Или право имею… Лучшие из худших - 2 (СИ) - Бочков Александр Петрович "Алекс" (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
– А у вас в начале войны что – не было техники ? Плохому танцору всегда яйца мешают, а хороший и без пуантов вертушек накрутит. Ну да ладно... Главное – не так страшен черт, как его малютка – Спецназ. Немцы в этом убедились. А вам – повод задуматься. – А на других участках как ? – осторожно задал вопрос командарм. – Да так же. Можно считать что 2й танковой группы Гудериана больше не существует. Немцы, конечно, соберут из остатков пару, тройку дивизий, а может и не соберут. Радует тот факт, что у Вермахта на восемь пехотных – это если они тройку дивизий все же смогут собрать и, четыре танковых – если вы не отдадите в ближайшее время немцам трофеи в виде танков на восстановление, стало меньше. Сейчас я вас ненадолго покину – узнаю, как там мои справляются… Вышел, достал рацию:
– ЗИМА – что там у тебя ? – Грузовики отправили, отправляем технику, бойцов и трофеи. Как отбили налет бомбардировщиков ? – Вы об этом у Голикова спросите – сухо ответила Катя. – Хорошо, как скажешь – и переключился на Зверева. – ЗВЕРЬ – как дела ? Все закончили командир. Последними заходят медики и мы за ними. Оставь у ворот СТЕПУ с бойцами и уходите. Прыгнул к воротам, взялись с Стрельченко за основания и перебросили их к Одинцову. Пошла домой техника, бойцы, трофеи… Прыгнул к ЗЯМЕ – у них все готово к отправке. Стал перебрасывать "людским кругом" крупные грузовики КамАЗы и технику: круг из бойцов вокруг машины и прыжок на базу. Грузовик облепляли со всех сторон бойцы – в кузове, на подножках, на капоте. Грузили туда и легкую технику – минометы. Перебросил, сколько смог – стал уставать – подкрепился. А там и у ОДИНА ворота освободились. Перебросил их на "афганцев" - отправили своим ходом остальное. Ну и последними к ЗИМЕ. Там бедняжка замучилась с непривычки – туда – сюда… Поставил ворота отправил всех на базу. Морозова держалась подчеркнуто официально. Не возражаю… Собрал ворота, прыгнул с Стрельченко и его отделением на базу, сложил ворота у себя в потайной комнате, пошел проведать раненых. С тяжелыми оказалось в медблоке 18 человек. Всем, после операции разрешил отдыхать – помыться, побриться, поесть, поспать… Зашел в палатку к Морозовой. Она там что то Окуневой рассказывала с возмущением. Мне, наверное, косточки перемывала – потому, как только я зашел, она замолчала. Мария вскочила, а Екатерина осталась сидеть на кровати – только смотрела на меня… Понимаю – устала, надо отдохнуть ! – Катя – я тяжело вздохнул – придется тебе сегодня одной в Москву к товарищу Сталину после обеда сьездить. Начнут снова звания присваивать - мне они зачем ? А тебе пригодится. Так что готовься. Повезешь Гудериана, документы, папку с бумагами и отчет о сегодняшней операции. Кстати -собери свои личные вещи – расскажешь товарищу Сталину как все было, что видела, заодно и на меня пожалуешься. Обратно тебе возвращаться не нужно: тебя повысят в звании за блестяще проведенную операцию, найдут тебе новое место службы. - Товарищ командир ! - вскочила Морозова, но я уже вышел из палатки. Вот так обижаться на своего командира, да еще незаслуженно…
Направился к трофейщикам, от греха подальше – что у нас там ? А там у нас богато, даже очень. Продукты со складов, в основном, длительного хранения; медикаменты; майки-трусы; пшеница-крупы; шоколад…Опелей натаскали, Ганомагов, патронов для пулеметов MG; Т-3; Т-4… И конечно бензина и моторного масла. Походил, покрутился, поговорил - надо возвращаться. А там, знаю, ждет засада. Ну и пусть себе ждет – а я в гости… Прыгнул к штабу 13 армии. Зашел в гости как есть, в камуфляже – не к товарищу же Сталину на прием… И как во время ! Только зашел к Голубеву, присел, завел разговор по душам, как распахивается дверь, врывается какая то морда и прерывает нашу беседу. Да с порога давай орать, да еще и матом через два, три слова. А еще комфронтом. Какой пример подчиненным. Голубев вскочил, вытянулся, а я как сидел так и сидел, только обернулся на шум и крик. Видя такое пренебрежение Кузнецов – не командующий военно- морскими силами – разьярился еще больше, аж побагровел…
- Константин Дмитриевич – это кто ? – спросил я у Голубева. Взрыв эмоций. - Ты кто такой ? А ну встать сука ! Это он зря… - А тебя не учили любезнейший – когда заходишь в комнату нужно поздороваться и вести себя вежливо. Так что выйди, постучись, получи разрешение и войдя поздоровайся. Ну а дальше, может быть и разговор будет. А может и нет…
- Ах ты… - задохнулся от гнева комфронтом и лапнул кобуру, срывая застежку. Я с интересом глядел – что же дальше ? Наконец справился, выхватил ТТ и навел на меня. НА МЕНЯ ! Подбил ребром левой под запястье, пистолет улетел к потолку, а я крутнувшись со стула вправо, оказался за его спиной. Схватив одной рукой за ремень, другой за воротник и наклонившись к нему сказал:
– Выйди, постучись и спроси разрешения. И швырнул его головой в дверь. Особист из охраны метнулся ко мне, выхватывая пистолет. Школа – кобура была уже расстегнута… Но сразу видно – кабинетная. Оперативник бы отступил, выхватывая и стреляя – больше расстояние – меньше шансов попасть под удар. Сам виноват… Перехватил руку с пистолетом и засадил ногой в пах и тут же в нагибающуюся голову. У меня то наколенники, а у головы… Так и лег защитник с разбитым лицом. Пистолет я отбросил в сторону, помня что у него может быть еще один. – Да как ты смеешь ! – закричал какой – то корпусной комиссар Гапанович. Я повернулся к нему:
– Рот закрой дармоед. Или тоже хочешь полетать, как он ? – кивнул я на очнувшегося и пытающегося подняться комфронтам. – И чего ждем - особого указания ? – оглядел я присутствующих. Вышли и зашли как полагается – рявкнул я. Штабные рванули к двери. – И этого прихватите… - Вас это тоже касается товарищ Пономаренко – небрежно бросил я стоящему столбом члену Военного совета. Тот изучающе оглядел меня с ног до головы.
– Выйдите – в моем голосе зазвенел металл. Командарм стоял побледневший. – Да не переживай ты так Голубев. Этого придурка – заметив неплотно прикрытую дверь, громко продолжил я – на днях снимут с должности. Так что он уже считай никто, а дальше – как решит товарищ Сталин… И заступничество Пономаренко не поможет. Вот так мы расширяем круг знакомств с высшим «светом»...
Вернулся я на базу часа через полтора. «Душевно» побеседовал у Голубева с пока еще комфронта – вежливым до неприличия. Разьяснил ему ситуацию на пальцах; посоветовал командарму свозить Кузнецова со товарищи полюбоваться на сотворенное Спецназом и бойцами 13й армии под руководством генерал-майора Голубева К. Д. В приемной меня дожидалась Наталья. – Мне здесь делать нечего, заберите меня домой… Забрал. Она пошла к себе, а я к себе… И конечно попал в засаду.
– Товарищ командир – разрешите обратиться ? – Обращайтесь товарищ капитан. – Я не капитан, я старший лейтенант – чуть не плача произнесла Морозова. – Значит сегодня им станете, ну в крайнем случае завтра. Идите товарищ Морозова, мне надо успеть подготовить отчет к вашему отьезду.
– Я никуда не поеду, а если вы силой меня отправите, я попрошу товарища Сталина, чтобы меня отправили сюда на самолете, прыгну с парашютом, приду на базу и буду плакать у вас под дверью, пока вы меня не простите ! Ну дитя, чистое дитя… Включился в игру – А я незаметно уйду из землянки… - Тогда я перестану плакать, а как появитесь, снова заплачу.
– А слез хватит ? – Я девочек попрошу, они мне будут воду приносить… Катя несмело улыбнулась. – Ну дура я, ну еще маленькая, ну еще не соображаю, когда и что можно говорить, а когда нельзя. Только знайте – я вас люблю и никогда не разлюблю ! – Знаешь Катя – восточные мудрецы не зря говорят: любящие не те, кто смотрят друг на друга, а те, кто смотрят в одном направлении. Ты должна помогать мне, поддерживать, а не трепать нервы, как Ольга. Вот ты сказала глупость – пошутила, а многие приняли ее за правду. И твое поведение – тому подтверждение. Твой поступок – вроде бы мелочь, но пример остальным. Ладно – вздохнул – слушай и запоминай…
Ты хотела пострелять по самолетам, пользуясь своей властью. А ты знаешь, что такое директрисса огня, угол отклонения, ……, ……,…… - сыпал я артиллерийскими терминами. Голова Морозовой опускалась все ниже, лицо заливала краска стыда. – Сколько ты смогла бы сбить самолетов ? Может быть один. А зенитчик ? Два, а может быть три… А те, которые ты не успела бы сбить, сбросили бомбы ! Сколько могло погибнуть ? Слезы потекли по ее щекам. Но я был неумолим:
